Андрей Шитов:
<Известия> - это бренд, который в нынешних условиях будет всегда, вне зависимости от экономического положения>.


ДП: Сейчас сложилась такая ситуация, что не только в питерских <Известиях>, но и в московских сменился главный редактор. Что происходит?

АШ: За время моей работы в <Известиях> там сменилось три главных редактора, два гендиректора в Москве и два - в Петербурге. При этом я там работал чуть больше полутора лет. Такая кадровая чехарда объясняется тем, что газета находится в тяжелом положении, как и многие аналогичные издания. Учредители - сейчас <Газпром>, а до этого <Проф-Медиа> - ищут, если можно так выразиться.

ДП: Но выход, как я понимаю, найти не очень-то получается. Меня удивило, что в Москве главредом стал бывший редактор <Комсомольской Правды>.

АШ: Ничего удивительного. Практически все <общественно-политические> газеты находятся в тяжелом финансовом положении. Выживают либо <популярные> (употребим это слово взамен <желтые>), либо специализированные издания, а так называемые <качественные газеты общего интереса>, особенно в регионах, в основном дотируются.
В тоже время у нас в России есть такой подвид изданий, назовем его смешанным, совмещающие в себе желтую и элементы серьезной прессы, например <МК>, <АиФ>, или та же <Комсомолка>, которые показывают неплохие экономические результаты. Отсюда и <комсомольский> редактор. При этом понятно, что из <Известий> что-то вроде <Комсомолки> для умных> сделать не получится, а вот жестче контролировать - это да.



ДП: Пресса - это бизнес, получающий доход в основном от рекламы. А если рекламы нет, то откуда же возьмется прибыль?

АШ: Ну, есть еще прибыль от розницы: В России бизнес на газетах можно делать, но только в определенных секторах. На рынке СМИ существует три сектора. Во-первых, это рыночный сектор, в котором находятся все бизнес проекты. Это чистая коммерция. Например, <Деловой Петербург>, или в масштабах страны газета <Жизнь>. Во-вторых, это специализированные издания, либо издания для ограниченной аудитории. Они тоже, в принципе, находятся внутри рыночной экономики. А есть газеты, которые в рыночной экономике не находятся. Они живут либо за государственный счет - <Российская газета>, газеты в регионах, которых поддерживают губернаторы, либо находятся на дотации частых структур, где медиабизнес непрофильный. И эта ситуация приводит к отсутствию полноценной конкуренции, общих правил игры, и вообще медиабизнеса в полном смысле этого слова. Есть еще проблемы сопутствующих сфер - распространения, производства газет, бумаги, транспорт, розницы и прочего, где многие проблемы также порождены отсутствием полноценного рынка.

ДП:  Получается, проблема просто в том, чтобы поставить всех в равные условия.

АШ: Чтобы ситуация на рынке стала нормальной, нужно начать с того, что государство покинет этот сектор. Там еще много чего потребуется, но без этого никуда. Понятно, что сейчас это нереально. Но мы говорим не о том, насколько это реально или нереально. Мы говорим о том, как это должно быть. До сих пор издание газет не стало полностью рыночным сектором.
Возьмем такой пример. Когда-то <Известия> принадлежали олигарху Потанину. Во времена олигархии СМИ были инструментом влияния, инструментом давления на власть. Понятно, что медиабизнесом здесь не пахнет. Когда эти времена прошли, олигарх Потанин решил избавиться от <Известий>. И, в принципе, эти два года постоянных метаний и кадровых перестановок и есть следствие этого желания. И кто купил это издание? Почти государственная компания <Газпром>. Вы на Западе какому-нибудь <Эксон Мобил> попытайтесь втюхать убыточную газету. Это же нонсенс. И даже не потому что она убыточная, это просто не их бизнес. Там есть структуры, занимающиеся предпринимательством в сфере медиа. Потому что это выгодно, так же как и в других сферах. А у нас таких почти нет в этом секторе, все при большом кошельке. А так как бизнес у нас зависим от власти, то все, так или иначе, при власти. А у власти есть задачи поважнее, чем медиабизнес.

ДП: Может быть <Газпром-медиа>, решило что в <Известиях> можно улучшить ситуацию, увеличить доходы?

АШ: От таких газет, как <Известия> можно получать доходы только при нормальной рыночной ситуации, которая позволит газете перестроиться в соответствии с ее требованиями. И <Газпром-медиа> это знает лучше других. Если бы у нас на рынке СМИ было бы все нормально, <Известия> в нынешнем виде умерли. В Америке был журнал . Это для США был такой же бренд, как Микки Маус. Журнал обанкротился, и никто не заплакал. Нет, кто-то и заплакал. Но это не помогло, а у нас подобные бренды не умирают. Все это очень напоминает инъекции в протез.

ДП: Но <Известия> несмотря ни на что все же очень популярная газета.

АШ: Она популярна в узких кругах. 10-15 тысяч - какая разница для такого города, как наш? Потом, такие издания не живут только за счет тиража.
В сфере <серьезных изданий> ощущается определенный застой в развитии. Так как нет ориентиров, рыночных рецепторов, они не знают, как им развиваться. Вот говорят, газета <Известия> или журнал <Город> - качественные. А почему? Кто это решает? По каким критериям? Критерий может быть один - рынок, экономические показатели. Грубо говоря, кто прибылен, не смотря на жанр, тот и качественен. А вся эта вкусовщина для бабушек и дедушек от журналистики.
Но прибыльные технологии в серьезную прессу пока не идут. Я имею в виду, что качественная желтая пресса, например газета <Жизнь>, по журналистской технологии мало чем отличается от серьезной газеты. Просто там журналист роет фактуру в соответствии со специализацией издания. Но он ее роет. А если серьезная пресса начнет рыть, и работать, как нормальное СМИ на Западе, к примеру? Они такого нароют, что у всех волосы дыбом станут. В первую очередь у власти. А ради чего рыть, чтобы тебя уволили или газету закрыли?
:Если смотреть в глубь, то такого рода газеты пока не востребованы нашим обществом, читателями. Они востребованы, в основном, людьми, стремящимися знать, что на самом деле происходит в стране или городе, потому что они понимают, что от этого зависит их бизнес, работа или жизнь семьи. У нас подавляющее большинство людей считает, что от них ничего не зависит, и почти все, о чем пишут такие газеты, как <Известия> их не касается и им неинтересно. Осознавших себя гражданами (то есть людьми, влияющими на жизнь страны) очень мало. Целевая аудитория таких газет - гражданское общество. Говорят же, что у нас нет гражданского общества, значит и аудитории нет.



ДП: Когда вы шли в <Известия>, вы знали какая ситуация в редакции?

АШ: За два месяца до моего прихода главным редактором в Москве был назначен Раф Шакиров. Поэтому то, что я и знал, все равно были устаревшие сведения.
Только один, кстати, не самый больной, пример. У газеты начал меняться макет. И менялся он, что называется, на ходу. Я такого никогда раньше не видел. Макет менялся практически каждый номер. Для ежедневки крайне важна технология, а каждодневное изменение технологии в такой маленькой редакции, как питерская поглощает всё остальное, на прочее просто не остается времени. Для меня это было поразительно. Москва не только не сообщала нам об изменениях, она даже не высылала нам то, что мы просили - элементы там всякие, пиктограммки. Мы получали газету, разворачивали ее, смотрели, насколько изменился макет, и тут же начинали у себя это воспроизводить. И так каждый день. Это продолжалось около полугода. Потом московская редакция прислала нам брошюру о том, как должен делаться макет и новые шрифты. Мы все переделали, через два дня смотрим - опять все по-новому. Что при этом творилось в Москве, мне даже страшно подумать.
В конце августа прошлого года вроде бы все успокоилось. И тут в сентябре Беслан, Шакиров печатает фотографии, после которых его сняли в течение одного дня. И опять начались изменения.
В Петербурге были свои тараканы. И гораздо больше, чем в Москве. Поменялся гендиректор. В августе 2004 года назначили нового. И это при том, что нужно было перестраивать питерские страницы, да еще и делать их каждый день... Тем не менее, к марту 2005 года мы начали выходить на новый уровень. Можно было уже начинать делать нормальную газету. И тут 1 апреля Москва забирает у нас одну полосу. Было две - осталась одна. А это уже совершенно другая история. Я тут прикинул: на нормальную работу у меня было в общей сложности два месяца стабильности. Да и то не подряд.

ДП: Редактировать стало нечего?

АШ: Работа заключалась в том, чтобы заполнять межрекламное пространство. До двух часов дня я не знал, сколько у меня места в номере. Ничего нельзя было спланировать. Вся нормальная журналистика кончилась, планы были разрушены.

 ДП: Не проще ли было оставить вместо редакции корпункт в Питере?

АШ: Там была масса вариантов.

ДП: Почему же вы, в таком случае, ушли только через полгода?

АШ: Я поехал тогда в первый и последний раз в Москву и мне сказали, что в октябре может все изменится. Но полоса - это уже не газета, а формальность. Фактически больше половины полосы - это была реклама, либо тексты не редакционные, не газетные. Тут надо объяснить, что в питерских <Известиях> главный - генеральный директор. Редактор там ничего не решает. Он может убеждать, спорить, но решать и влиять он не может.
В общем, когда в Москве сменился собственник и гендиректор, я выяснил, что в ближайшее время двух полос не будет. А мне уже вся эта свистопляска взамен работы достала, да еще и некоторые думают, что это я такой замечательный продукт выпускаю... Тут еще пошла информация об изменениях в Москве... Всё сошлось, и из газеты я ушел. Через два дня в Москве сменился главный редактор.

ДП: С финансированием газеты после прихода <Газпрома> стало лучше?

АШ: Каких-то изменений я не заметил.

ДП: Региональные петербургские полосы <Известий> выходили только в Санкт-Петербурге?

АШ: Нет, на еще некоторые регионы северо-запада.

ДП: В последнее время в Петербурге в редакциях происходит что-то непонятное. Сплошные кадровые перестановки. Максим Баранов ушел из <Метро>, на его место пришел Зелинский из <КП>, Комсомолку стал возглавлять Андрей Петров, на место которого совсем недавно назначили редактора из ставропольской <Комсомольской Правды> Светлану Камека, вы ушли из питерских <Известий>:.

АШ: :Но сути это все равно не изменит. Самое главное: сегодня на рынке СМИ мало кого интересует профессионализм. Более того, он вреден. Вот у нас был профессионал Парфенов. Я не сравниваю, просто яркий пример. Он профессионально делал лучшую итоговую еженедельную телепередачу. Были высокие рейтинги, награды и высокая стоимость рекламы в этом слоте. Но его уволили: В условиях полноценного медиабизнеса это невероятно. Я даже думаю сделать перерыв в журналистике, как-то все мне это не нравится.

ДП: Но не обязательно же продолжать карьеру в ежедневных газетах. Можно попробовать поработать в журналах.

АШ: Можно. У нас все можно. Хотя я считаю, что специализация в журналистике должна быть: С другой стороны, у нас человек может одновременно управлять газетой и продавать автобусы. Или быть начальником компьютерного цеха, а потом редактором. А я тут о специализации журналистов говорю:

ДП: Как вы видите будущее газеты, редакцию которой совсем недавно покинули?

АШ: <Известия> - это бренд, который в нынешних условиях будет всегда, вне зависимости от экономического положения. Что касается петербургской редакции, то мне, честно говоря, жаль: там реально можно было бы сделать нормальную газету, да еще и, если не прибыльную, то точно на уровне самоокупаемости. А главное это бы стоило в разы меньше, чем в других проектах. Но нужно выстраивать и в Москве, а потом и здесь бизнес, а как его выстроить, даже в рамках отдельно взятого издания, если этого никому не надо?

Интервью взяла Плечева Дарья (ноябрь, 2005 год,  Санкт-Петербург)
(С) Карта СМИ Санкт-Петербург. 

Материал принадлежит "Карта СМИ", перепечатка, копирование, публикация без авторизованного разрешения - не является законной, и может послужить поводом обратиться к нашим партнерам "Усков и Партнеры" ((812) 388-6217) для совершения необходимых действий по защите наших прав. Не воруйте.